I don't believe in no win scenarios.
В свете последних событий я чувствую себя слегка недолюбленной. 
много прошлогоПосему, я решила поностальгировать и вспомнить самые трогательные и романтичные моменты в своей суровой жизни. И, оказалось, их не так и много. Муж никогда особенно не ухаживал, то есть ухаживал, по своему.) Я тоже не склонна проявлять сентиментальность, увы. Так что их, воспоминаний этих, набралось совсем немного.
Совсем ранние опустим, а вот когда я еще училась в Екатеринбурге, на первом и втором курсе, за мной ухаживал мальчик со старшего курса. Он был, что называется, звезда. Он уже тогда играл главные роли и работал на радио. Но все равно мы были очень бедны, и нам не на что было пойти куда-нибудь. Поэтому мы часами (!) гуляли зимой \сейчас я вообще не понимаю, как это возможно, а тогда вроде и не мерзла.\ и целовались в 45 градусный мороз. Он изображал для меня капризный холодильник и однажды, когда я тоже уже играла, принес на спектакль букетик анютиных глазок, надерганных на клумбе прямо перед театром. Коляда, в спектакле которого я тогда и играла, был очень недоволен. Но мне кажется, он просто завидовал. ) Сейчас он работает у Табакова и я вижу его в рекламе. Почему я не вышла за него замуж?? ! \Поясняю, это ирония.))\
Но серьезные отношения у меня были с Пашей. Я параллельно работала на радио, а он делал там обзор экономического положения в стране. И в офисе сидел прямо передо мной. И я все время наблюдала его затылок. Такой белобрысый затылок, который меня неимоверно почему –то раздражал. Сказать об этом вслух я стеснялась, потому решила написать. И мы месяца три писали друг другу бумажные письма. Это было потрясающе. Вчера я разгребла завалы и нашла их. Я их храню, да.
И вот, сидя в ночи, я перечитывала их и совершенно идиотски улыбалась. Ибо это прекрасно. Собственно, одно из писем:
Что ж, о Созерцательница того, что неподвластно моего непросвещенному взору и ненаученному разуму, попытаюсь дать вам ответ на Ваш вопрос, столь запутанно заданный, что много веков пришлось мне брести, пока осознал я, что Вы могли иметь в виду. И до сих пор я не уверен, что вы хотите услышать от меня именно эти невнятные предложения и запутанные мысли. Однако, осознавая, насколько несовершенным Господь создал человека и тщась понять Его умысел в своей гордыне, я с Его благословения приступаюсь к моей непростой задаче.
Как известно Вам и мне, последние пара дней принесли много неотвеченных вопросов, каждый из которых, несомненно уже потому является значимым, что был произнесен Вашими устами. Поэтому выбор мой был нелегок, но я не жалуюсь, ибо, как сказали эсеры, только в борьбе обретем мы счастье свое, а перед этим кто –то еще: «через труды многие к многим радостям». Итак, передо мной было три вопроса, ответы на которые Вы, возможно, жаждали бы получить вот – вот: о трудах праведных, о планах будущих и фильмах просмотренных. Сначала решил я было, что речь вы ведете о несовершенном творении рук человеческих под названием «Москва». Однако по зрелом размышлении отказался я от этой мысли, ибо сие есть произведение искусства, а оно, как известно, вечно, и оттого ответ на вопрос о нем мог бы и подождать.
Тогда решил я, что речь идет о хлебе нашем насущном, тяжким трудом ежедневно добываемом, по потом отказался и от этой мысли. Ведь Вы не можете интересоваться вещами столь преходящими и временными, как бытие наше материальное. Ибо только духовною жизнью велик и значителен человек. По этой же причине склонен я отказаться и от мысли о том, что не терпится Вам получить ответ на вопрос о моих планах. Ибо многие из вышеупопомянутых планов суть твари подлые и верткие. Стоит только начать говорить о них, как рассыпаются они на набор глупых посылок и дурацких выводов.
Итак, несколько раз проделав дыхательную гимнастику по системе Станиславского \сделать это было тем более трудно, что я ее совершенно не знаю) и перечитав инструкцию к пакету Windows 2000, я пришел к выводу, что скорее всего вы намекали мне на вопрос о дизайне моей будущей кухне и Вашей роли в его создании. Тогда меня осенило, и пал я ниц, и завертелся волчком, и бросился к компьютеру, и написал следующие мысли дрожащей и неуверенной своей рукой. Надеюсь, что был прав, когда писал именно об этом, а ежели это не так, покорнейше прошу Вашей милости и прощения. Склоняюсь, преклоняюсь и молю…
Anyway: не кажется ли Вам, что вы говорите о «гарантиях», которые сами же осудили накануне так, что я ехал домой в троллейбусе и думал о том, насколько я был не прав, когда осмелился упомянуть их в своем монологе. Так крепко думал, что остановку свою проехал. )
Ни Вы, ни я не являемся открытыми книгами, которые можно читать направо и налево, а потому нужно прилагать больше времени и усилий, чтобы даже чуть – чуть приподнять их титульный лист. Пошли ли мы дальше того? Уже один тот факт, что Вы полагаете меня совершеннейшем интровертом, способен привести в изумление…
Ну, дальше слишком личное, посему – купюра.)
И конец:
Засим, покорнейше кланяюсь и прочее, прочее, прочее.
Та ваша часть, что перед затылком.
Их у меня ровно 112. Я вчера считала. ) Впрочем, закончилось все плохо. Он проводил меня на вокзал, мы ткнулись сухими губами в шеи друг друга и больше не виделись ни разу.
Я к чему все это вообще затеяла? Я остро нуждаюсь в эмоциональной подпитке и просто в уверенности в том, что мы все еще живы. В том смысле, что мы все еще что-то можем чувствовать и готовы совершать безумства. Пожалуйста, расскажите о том, о чем вы вспоминаете с улыбкой. О самых прекрасных своих минутах.
А еще. Друзья моего мужа, которого даже нет в городе сейчас (!), возвращаясь с природы в пять утра, когда я только только заснула, заехали, чтобы вручить мне стакан черники. Нормальные люди? Но чернику я съела. И это немного примирило меня с действительностью.
много прошлогоПосему, я решила поностальгировать и вспомнить самые трогательные и романтичные моменты в своей суровой жизни. И, оказалось, их не так и много. Муж никогда особенно не ухаживал, то есть ухаживал, по своему.) Я тоже не склонна проявлять сентиментальность, увы. Так что их, воспоминаний этих, набралось совсем немного.
Совсем ранние опустим, а вот когда я еще училась в Екатеринбурге, на первом и втором курсе, за мной ухаживал мальчик со старшего курса. Он был, что называется, звезда. Он уже тогда играл главные роли и работал на радио. Но все равно мы были очень бедны, и нам не на что было пойти куда-нибудь. Поэтому мы часами (!) гуляли зимой \сейчас я вообще не понимаю, как это возможно, а тогда вроде и не мерзла.\ и целовались в 45 градусный мороз. Он изображал для меня капризный холодильник и однажды, когда я тоже уже играла, принес на спектакль букетик анютиных глазок, надерганных на клумбе прямо перед театром. Коляда, в спектакле которого я тогда и играла, был очень недоволен. Но мне кажется, он просто завидовал. ) Сейчас он работает у Табакова и я вижу его в рекламе. Почему я не вышла за него замуж?? ! \Поясняю, это ирония.))\
Но серьезные отношения у меня были с Пашей. Я параллельно работала на радио, а он делал там обзор экономического положения в стране. И в офисе сидел прямо передо мной. И я все время наблюдала его затылок. Такой белобрысый затылок, который меня неимоверно почему –то раздражал. Сказать об этом вслух я стеснялась, потому решила написать. И мы месяца три писали друг другу бумажные письма. Это было потрясающе. Вчера я разгребла завалы и нашла их. Я их храню, да.
И вот, сидя в ночи, я перечитывала их и совершенно идиотски улыбалась. Ибо это прекрасно. Собственно, одно из писем:Что ж, о Созерцательница того, что неподвластно моего непросвещенному взору и ненаученному разуму, попытаюсь дать вам ответ на Ваш вопрос, столь запутанно заданный, что много веков пришлось мне брести, пока осознал я, что Вы могли иметь в виду. И до сих пор я не уверен, что вы хотите услышать от меня именно эти невнятные предложения и запутанные мысли. Однако, осознавая, насколько несовершенным Господь создал человека и тщась понять Его умысел в своей гордыне, я с Его благословения приступаюсь к моей непростой задаче.
Как известно Вам и мне, последние пара дней принесли много неотвеченных вопросов, каждый из которых, несомненно уже потому является значимым, что был произнесен Вашими устами. Поэтому выбор мой был нелегок, но я не жалуюсь, ибо, как сказали эсеры, только в борьбе обретем мы счастье свое, а перед этим кто –то еще: «через труды многие к многим радостям». Итак, передо мной было три вопроса, ответы на которые Вы, возможно, жаждали бы получить вот – вот: о трудах праведных, о планах будущих и фильмах просмотренных. Сначала решил я было, что речь вы ведете о несовершенном творении рук человеческих под названием «Москва». Однако по зрелом размышлении отказался я от этой мысли, ибо сие есть произведение искусства, а оно, как известно, вечно, и оттого ответ на вопрос о нем мог бы и подождать.
Тогда решил я, что речь идет о хлебе нашем насущном, тяжким трудом ежедневно добываемом, по потом отказался и от этой мысли. Ведь Вы не можете интересоваться вещами столь преходящими и временными, как бытие наше материальное. Ибо только духовною жизнью велик и значителен человек. По этой же причине склонен я отказаться и от мысли о том, что не терпится Вам получить ответ на вопрос о моих планах. Ибо многие из вышеупопомянутых планов суть твари подлые и верткие. Стоит только начать говорить о них, как рассыпаются они на набор глупых посылок и дурацких выводов.
Итак, несколько раз проделав дыхательную гимнастику по системе Станиславского \сделать это было тем более трудно, что я ее совершенно не знаю) и перечитав инструкцию к пакету Windows 2000, я пришел к выводу, что скорее всего вы намекали мне на вопрос о дизайне моей будущей кухне и Вашей роли в его создании. Тогда меня осенило, и пал я ниц, и завертелся волчком, и бросился к компьютеру, и написал следующие мысли дрожащей и неуверенной своей рукой. Надеюсь, что был прав, когда писал именно об этом, а ежели это не так, покорнейше прошу Вашей милости и прощения. Склоняюсь, преклоняюсь и молю…
Anyway: не кажется ли Вам, что вы говорите о «гарантиях», которые сами же осудили накануне так, что я ехал домой в троллейбусе и думал о том, насколько я был не прав, когда осмелился упомянуть их в своем монологе. Так крепко думал, что остановку свою проехал. )
Ни Вы, ни я не являемся открытыми книгами, которые можно читать направо и налево, а потому нужно прилагать больше времени и усилий, чтобы даже чуть – чуть приподнять их титульный лист. Пошли ли мы дальше того? Уже один тот факт, что Вы полагаете меня совершеннейшем интровертом, способен привести в изумление…
Ну, дальше слишком личное, посему – купюра.)
И конец:
Засим, покорнейше кланяюсь и прочее, прочее, прочее.
Та ваша часть, что перед затылком.
Их у меня ровно 112. Я вчера считала. ) Впрочем, закончилось все плохо. Он проводил меня на вокзал, мы ткнулись сухими губами в шеи друг друга и больше не виделись ни разу.
Я к чему все это вообще затеяла? Я остро нуждаюсь в эмоциональной подпитке и просто в уверенности в том, что мы все еще живы. В том смысле, что мы все еще что-то можем чувствовать и готовы совершать безумства. Пожалуйста, расскажите о том, о чем вы вспоминаете с улыбкой. О самых прекрасных своих минутах.
А еще. Друзья моего мужа, которого даже нет в городе сейчас (!), возвращаясь с природы в пять утра, когда я только только заснула, заехали, чтобы вручить мне стакан черники. Нормальные люди? Но чернику я съела.
И это немного примирило меня с действительностью. 
По дороге домой я пью пиво и оборачиваюсь вслед красивым девочкам, впрочем, мальчикам тоже 
